Внезапно перспектива войти в состав молодежной сборной перестала быть такой привлекательной, как прежде. Туннельное зрение, с которым я жил всю жизнь, замечая только регби, теперь затуманилось. Попытки делать то, что было правильно для моего будущего, и то, что правильно для моего настоящего, привели к тому, что я просто разрывался из-за этой девушки.

Мне хотелось только быть с ней. Подальше от ее семьи и регби. В стороне от всего. Только я и она. Я хотел поставить свою жизнь на паузу и удержать ее. Серьезные слова для человека моего возраста, но я доверял своим инстинктам и внутренним чувствам. А все говорило мне, убеждало, что я попал в точку, потому что это была моя девушка. Та, за которую нужно держаться. Я мог бы выбирать из толпы девиц, но это ничего не значило, потому что такое я испытывал только к ней.

— Эй, ты в порядке? — Голос Шаннон отвлек меня от раздумий, и я перевел взгляд с огня, потрескивавшего в камине, на ее лицо.

Она сидела, опираясь на подлокотник дивана, закутавшись в плед, который я набросил на нее сто лет назад. Руками она обхватила колени и выжидающе смотрела на меня.

Не в состоянии воспроизвести ни слова из того, что она говорила, я провел рукой по волосам и выпрямился.

— Извини, что?..

— Ты час назад уставился на угли в камине и ни разу не взглянул на экран, — пояснила она нежным голосом. — Фильм кончился, Джонни, на экране ничего нет.

— Черт, разве? — Я посмотрел на каминную полку и обнаружил, что мы сидим в темноте, а комнату освещает только огонь.

— Извини. Я, похоже, отключился.

Шаннон беспокойно нахмурилась; я почувствовал, как она ступней задела мое бедро.

— Это из-за лекарств? — В ее тоне звучало сочувствие, пальцами ноги она чуть погладила мою ногу. — Это из-за них ты сонный?

— Нет, не из-за них. — На самом деле я уже много дней повторяю в уме то, что хочу тебе сказать, а теперь вот не в силах произнести вслух. — Я не знаю, что со мной происходит. — Со мной происходишь ты, и сейчас я совершенно одурел. — Я просто провалился в пустоту, наверное. — Потому что мы сидим здесь весь вечер и до сих пор не видим чего-то главного. — Извини, Шан.

Почему-то мои слова вызвали у нее улыбку, и я посмотрел на нее вопросительно.

— Что смешного?

— Ты назвал меня Шан, — с усмешкой ответила она.

— Да... — Я тоже усмехнулся. — И что?

— Так меня называют мои друзья, — пояснила она. — Ну, девочки и Джоуи.

— А я тебе не друг? — поддразнил ее я, поворачиваясь к ней лицом. — Или такое имя припасено только для близкого круга?

— Нет-нет, ты — мой круг, — выпалила она и тут же поморщилась. — Я хотела сказать, ты в моем круге... а не «мой круг»... — Она уронила голову на руки и застонала. — Ох, я совершенно не умею общаться.

Засмеявшись, я сунул руку под одеяло и схватил ее за ногу. Черт знает, почему я это сделал, но я уже, блин, держал в руке ступню, так что не стал давать задний ход. Гибси был прав: у меня есть манера хватать то, что мне не принадлежит.

— Расслабься, — сказал я, кладя ее ступню себе на колено. — Я понял, что ты имела в виду.

Взгляд Шаннон упал на ее собственную ногу на моем колене, а я ждал, что она сделает теперь.

Если отстранится, я не стану ее удерживать. Но она не отстранилась.

Вместо этого и вторую ногу положила мне на колено. И посмотрела на меня, явно ожидая моей реакции.

Я же провел рукой по ее ногам и слегка сжал колено, не сводя с нее взгляда, наблюдая, не увижу ли всплеск сомнения.

— Можно спросить? — Я наконец-то набрался храбрости. Когда она кивнула, я заставил себя произнести: — Как ты... как ты ко мне относишься?

Ее глаза расширились.

— К тебе?..

— Да. — Я нервно сглотнул. — Ко мне.

Шаннон молчала так долго, что я уже испугался, что она и не собирается отвечать, но потом она вдруг заговорила.

— Мне иногда кажется, что я застряла, — тихо призналась она, глядя на мою руку. — Как будто прилипла к одному месту, как будто тону. — Сжав руки, она продолжила, выворачиваясь передо мной наизнанку. — Я словно вижу, как поднимается вода, все выше и выше. Я вижу, как она подбирается ко мне, заливает меня... — Вздрогнув, она прикусила губу. — Это ужасно.

— Не сомневаюсь, — ворчливо произнес я, проводя кончиками пальцев вверх и вниз по ее джинсам, не зная, что сказать, и страшно боясь сказать что-то не то.

— А потом появляешься ты, и вода отступает. — Вскинув голову, она посмотрела мне прямо в глаза и судорожно вздохнула. — Появляешься ты, и все плохое просто... просто на время уходит.

Я ощущал ее взгляд, и он вызывал во мне медленно разгорающийся огонь. Кожа стала горячей, тело сжалось от разочарования и возбуждения.

Я такой болван.

— Вот такие чувства ты во мне вызываешь, — прошептала Шаннон и глянула мне прямо в душу синими глазами. — Я живая. Свободная. Значимая. Я как будто впервые за много дней могу дышать, и только потому, что ты здесь... потому, что я с тобой. — Она тут же поморщилась, словно ей в голову пришла какая-то болезненная мысль. — Но я разрушаю твою жизнь, — тихо добавила она. — Я втягиваю тебя в проблемы моей семьи, прости, пожалуйста.