Шрифт:
Наклонившись в сторону, Джонни взял с кофейного столика свой телефон, попутно уронив пустую коробку от пиццы.
— Вот срань... — пробормотал он и повернул ко мне экран. — Уже половина третьего ночи!
Он включил фонарик телефона, чтобы мы огляделись в темноте, потом снова положил его на стол и неловко сполз с дивана.
— Я совсем потерялся во времени.
Я болезненно смутилась, когда тоже встала и увидела, как Джонни вытягивает над головой сильные руки, а потом бесстыдно сует руку в треники, чтобы поправить себя.
— Хочешь, пойдем наверх? — спросил он, сонно зевая. — Там с полдюжины свободных спален, я могу устроить тебя в одной из них.
Нет, я хочу остаться с тобой.
Я неуверенно переступила с ноги на ногу.
— Я не против.
— Или хочешь остаться здесь, со мной? — тут же спросил Джонни, теперь уже чуть более хрипло. — В моей комнате Джоуи, так что я думал просто свалиться на диван и...
— С тобой, — выдавила я, заранее согласно кивая. — Лучше я останусь с тобой.
— Просто поспим, — напряженно добавил Джонни. — Ладно?
— Ладно.
— Ладно.
Кивая самому себе, он одним движением снял толстовку и футболку.
Я порадовалась темноте в этот момент, потому что знала, что мои щеки залились краской.
Он был так прекрасен, что на него было больно смотреть.
Все эти четко обрисованные мышцы и крепкое тело...
— У меня никаких таких мыслей нет, клянусь, — сказал он, спуская спортивные штаны и оставаясь в одних боксерах, вздувшихся спереди. — Я просто не могу спать в одежде, мне будет ужасно жарко.
— Д... да. — (Он вовсе не ждал от меня каких-то протестов.) — Я понимаю.
Застыв на месте, я наблюдала за тем, как он схватил телефон и плед и неловко забрался на диван, морщась при каждом движении, пока наконец не улегся на бок, прижавшись к спинке дивана и прикрывшись до пояса.
— Ты ложишься? — спросил он, одной рукой придерживая плед, а другой похлопывая по дивану рядом с собой.
Я осторожно легла спиной к нему.
Джонни выключил фонарик телефона и бросил телефон на пол, прежде чем укрыть пледом наши тела.
— Расслабься, — прошептал он, сунув одну руку под меня и придвигая поближе к себе. — Мы просто спим. — Другой рукой он обнял меня. — Тебе ничто не грозит. — Я почувствовала, как его губы скользнули по моему затылку, и по телу пробежала дрожь. — Обещаю.
Я обеими руками обхватила его руку и просто держалась за него, впитывая ощущение его тела рядом с собой. Его сила, его запах, его прикосновение, звук его дыхания... Я наслаждалась каждой секундой и запирала ее в капсуле драгоценного времени в глубине ума, сохраняя вместе с другими мгновениями, и молилась, чтобы мне было еще что туда добавить.
— Не отпускай меня, ладно?
— Не отпущу, — пообещал он, обнимая крепче.
Я знала, что завтра меня ждут неприятности. Когда я вернусь домой, меня встретят каменные лица и горячие нотации, но этой ночью я не могла найти в себе сил для тревоги.
Джонни провел ладонью по моему боку, вверх-вниз, еще и еще раз, и это было легчайшее прикосновение.
— Как это было? — спросил он, касаясь губами мочки моего уха. Его губы задержались там на мгновение. — В тот день?
Я прекрасно поняла, о чем он говорит; тот день в кухне.
— Ну... — Я закрыла глаза и долго думала, прежде чем ответить. — Это казалось... несправедливо.
— Несправедливо?
Я чуть заметно кивнула и сжала его руку.
— Потому что я думала, что все кончено, а я не была готова к этому.
— Все?
— Моя жизнь...
Он резко вздохнул.
— Ничего не кончено, Шаннон.
— Да. — Я крепко закрыла глаза и постаралась справиться с наплывом грусти, понимая в глубине души, что мы думаем о совершенно разных вещах. — Не кончено.
— Мне так жаль, что с тобой такое случилось, — зашептал Джонни. — Я понимаю, что эти слова ничего не значат, и это, наверное, худшее, что можно сказать человеку в такой ситуации, но мне правда жаль. — Он прижался лицом к моей шее. — Мне охренеть как жаль, что вот такие тебе достались родители.
Предательская слеза поползла по моей щеке, а за ней другая и еще одна.
— Я думала о тебе, когда все это происходило, — призналась я и так крепко прикусила губу, что ощутила во рту знакомый металлический вкус.