Боже мой, какого черта те люди сделали с этими детьми?

Поставив тарелку на мраморную столешницу островка, я выдвинул табурет, не спеша сел, похлопал по табурету рядом и мысленно сосчитал от пяти до единицы.

Четыре, три, два, один...

Как пугливый маленький жеребенок, Шаннон двинулась ко мне — а я на это и надеялся — и села на табурет рядом. Ей понадобилось три попытки, чтобы устроиться на высоком табурете, но в отличие от прошлого раза мы не были одни, и по вполне понятным причинам я не шелохнулся, чтобы поднять ее.

Прежде всего, моя мать восприняла все неправдоподобно хорошо, учитывая обстоятельства, и я не хотел спугнуть удачу.

Во-вторых, ее брат наблюдал за нами с таким видом, словно не знал, то ли стоит мне довериться, то ли придушить меня.

Когда Шаннон наконец уселась, я старательно улыбнулся ей. Она стала ярко-розовой и уставилась на столешницу, слегка ссутулившись.

Боже, да она опять всего боялась...

Как будто прошедшей ночи и не было, как будто она не сидела рядом со мной... У меня это в голове не укладывалось.

Джоуи выждал добрую минуту, прежде чем протяжно вздохнул и подошел к острову. Выдвинув табурет рядом с сестрой, он сел и оперся локтями о столешницу, покачивая головой и беспокойно дергая пальцами.

— Ну вот.

Мама поставила перед нами чайник с чаем и захлопотала, доставая из буфета чашки и блюдца, еще что-то, пока все не стало похоже на чайный прием в долбаном отеле.

— Ешьте! — ободрила всех она, занимая место напротив нас.

Не нуждаясь в поощрении, я радостно набил рот всякой всячиной, до какой и не дотронулся бы во время тренировок, — но Шаннон и Джоуи не шелохнулись.

— Ну же! — Придвинув к ним блюдо, мама ободряюще улыбнулась. — Я обижусь, если вы ничего не попробуете.

Краем глаза я видел, как они молча переглянулись. Не прозвучало ни слова, но я знал, что между ними что-то произошло.

А потом они оба одновременно потянулись к тарелке со сконами.

Спасибо, Господи!..

В глазах моей матери вспыхнуло облегчение, когда она через край чашки с кофе наблюдала за тем, как Линчи поглощают выпечку. Ее полные слез глаза обратились ко мне, а я кивнул: «Понимаю».

Чуть заметно качнув головой, мама опять навесила на лицо ослепительную улыбку и принялась за то, что умела делать лучше всего, — болтать и совать нос в чужие дела. У этой женщины был особый дар, она умела создать беседу абсолютно из ничего. Я понятия не имел, что в моем случае пошло не так, почему именно этот ген проскочил мимо меня, но, наблюдая за беспечным разговором мамы с ними обоими, я был ей благодарен.

Благодарен за то, что она была здесь.

Благодарен за то, что она не взорвалась, когда поняла, что я спал рядом с девушкой.

Благодарен за то, что она была моей мамой.

— Джонни, — обратилась она ко мне примерно через час этой пустой болтовни. — Нам скоро идти. У тебя через час физиотерапия.

Мое сердце упало куда-то в низ живота.

— Я... — Помолчав, я посмотрел на Шаннон, потом на маму. — Мне не обязательно идти.

Мамины брови удивленно взлетели.

— Не обязательно?

Я колебался какую-то долю секунды, но этого хватило, чтобы Шаннон спрыгнула с табурета и заявила:

— Нам пора, Джо.

— Да. — Тряхнув головой, Джоуи встал. — Нам пора.

— Вам незачем уходить, — заторопился я, испугавшись необходимости отпустить ее. — Мне не обязательно идти на физио, это совсем не важно! Я вполне могу пропустить один день. Меня это не убьет.

— Нет, ты должен пойти, — возразила Шаннон. — А нам нужно домой. — Она посмотрела на брата. — Верно?

На этот раз настала очередь Джоуи колебаться; он замер посреди моей кухни с таким видом, словно внутренне сражался сам с собой.

— Верно, — наконец напряженно произнес он. — Домой.

— Я отвезу вас обоих, — вмешалась мама, строго посмотрев на меня, когда я открыл рот, чтобы возразить.

Я в волнении провел рукой по волосам:

— Но я просто...

— Все прекрасно, Кавана, — сказал Джоуи, многозначительно глянув на меня. — Ты достаточно сделал, чел.

Нет, недостаточно.

Я и половины не сделал.

22

НИЗВЕРЖЕНИЕ

ДЖОННИ

Я сжимал ее руку крепче, чем следовало, но не мог сдержаться. Я чувствовал, что везти ее домой было адски неправильно. Даже сейчас, сидя на заднем сиденье маминого «ренджровера» вместе с Шаннон и с Джоуи на переднем, я пытался совладать с чувствами, разрывавшими меня. Неправильно, неправильно, неправильно. Это все, о чем я мог думать, пока мама везла нас в сторону района Шаннон.