— Аленка! кто-то крикнулъ громкимъ голосомъ на двор, у воротъ котораго сидла двочка.

Двочка ушла во дворъ. Онъ долго дожидалъ ея возвращенія за ворота; но было уже поздно, и онъ ушелъ, не дождавшись двочки. Дорогой, онъ думалъ о ней: чья она, счастлива-ли она, любятъ-ли ее, какъ бы съ ней познакомиться и сдлаться ея братомъ? Я бы училъ ее, она бы любила меня за это, ожидала моего прихода, говорила какъ съ роднымъ! Можетъ у нея добрый отецъ и мать? Я бы былъ ихъ сыномъ. И долго мечты возможнаго родства съ семьею двочки не покидали его, коротавшаго все свое время только съ книгами.

На другой день онъ отправился къ домику двочки. Не видя никого у воротъ, онъ слъ на ту лавочку, на которой вчера сидла двочка. Онъ началъ обдумывать, что ему сказать, когда выйдетъ двочка или ея отецъ, или мать, или сестра, братъ, словомъ, кто бы ни вышелъ. Сперва онъ надумалъ прямо сказать, что онъ сирота, что ему скучно, что поэтому онъ проситъ позволить ему приходить къ нимъ, что онъ будетъ учить двочку всмъ гимназическимъ наукамъ, что за ученіе онъ ничего не будетъ просить и всегда будетъ приходить сытымъ; но потомъ это показалось ему длиннымъ для перваго раза, и онъ ршилъ попросить только дать ему напиться воды и уже потомъ сказать свою длинную просьбу. Онъ просидлъ съ часъ. Ему не было скучно: мечты о возможности найти себ сестру не переставали кружиться въ его голов и тепло ласкали и нжили его. Вдругъ онъ вздрогнулъ. До ушей его доносился откуда-то тихій плачъ. Онъ прислушивается. Плачъ идетъ со двора, онъ пронзителенъ, какъ плачъ ребенка.

— Можетъ ее скутъ? Она умретъ! электрическимъ токомъ пробжала въ голов мысль, и онъ, какъ сумасшедшій, бросился во дворъ и опомнился только тогда, когда очутился внутри домика, въ маленькой комнатк, бдно убранной, по средин которой стояла на колняхъ двочка, со слезами на. глазахъ, со сложенными рученками на груди, съ выраженіемъ мольбы о прощеніи на лиц, а у окна стояла высокая женщина и молча выдергивала изъ вника прутья.

— Что вамъ? продолжая вытягивать прутья, спросила женщина.

Онъ смотритъ кругомъ. Вотъ онъ увидлъ двочку на колняхъ, со слезами на глазахъ. Какъ она похожа на Васю! мелькаетъ у него въ голов. Вотъ онъ услышалъ вопросъ женщины, и оборачивается къ ней, видитъ прутья въ ея рук, вспоминаетъ, зачмъ пришелъ, — и падаетъ въ ноги женщины, хватаетъ ея руки, цлуетъ ихъ и говоритъ скоро и сквозь слезы:

— Простите ей, не ските, меня выските! Она умретъ отъ этого, — она похожа на брата Васю, а Вася умеръ отъ розогъ….

Женщина смотрла на него съ удивленіемъ. Онъ былъ въ гимназической форм, чистенькій, какъ благородный, — и онъ валяется въ ногахъ солдатской вдовы, торговки вареными раками и картофелемъ, — валяется за тмъ, чтобы она не наказывала дочь, простую, глупую двчонку! Что за притча такая? думала удивленная торговка и, какъ-бы не вря своимъ глазамъ, молчала и посматривала то на барченка, то на дочь.

Вникъ выпалъ изъ рукъ торговки.

— Встаньте, панокъ! Что вамъ вздумалось за глупую двченку просить? Встаньте, баринъ! говорила ласково торговка, когда упавшій вникъ вывелъ ее изъ молчаливаго созерцанія.

— А вы не будете ее счь? Вы простите ее? Она можетъ умереть отъ розогъ! продолжая стоять на колняхъ и жать руку торговки, говорилъ онъ.

— Ну, не буду, не буду, только встаньте! Господь съ ней и съ вами! поднимая его, говорила торговка. Встань, Аленка! Смотри у меня, — ради барина прощаю!

Двочка все время стояла на колняхъ и глядла удивленными глазами на нежданнаго защитника. Она улыбалась, когда, вставши съ колнъ, увидла, что защитникъ, какъ слпой или больной, утиралъ платкомъ слезы и очень смшно шелъ за ея матерью, которая его подвела къ скамейк и посадила на нее.

— И что это вамъ вздумалось за глупую двченку плакать? И откуда вы ее знаете? Да и бить-то ее, разв бью, какъ другіе? Такъ, для страху только. Ну, а она, баловница, голосиста у меня выть. Съ улицы услыхали, небось? Доброй души панокъ! Аленка, дай рачковъ барина угостить! Онъ тебя, глупую, пожаллъ…. И картошекъ дай!

— Я пить хочу. Дайте мн, пожалуйста, воды.

— Испей, испей, жалостливый, отъ слезъ, что отъ поту, жажда пронимаетъ. И откуда ты такой — жалостливый? Родители у васъ есть?

— У меня никого здсь нтъ…. Я одинъ, мн скучно…. У меня былъ братъ, я любилъ его крпко, больше самого себя любилъ, но онъ умеръ, и я теперь одинъ живу въ гимназіи…. Я вчера видлъ на улиц ее. Она такъ похожа на брата Васю….

Онъ остановился. Двочка принесла и держала около него деревянный ковшъ съ водою. Онъ выпилъ жадно всю воду изъ ковша.

— Еще принести? серьезно смотря на него, спросила двочка.

Онъ не отвчалъ, а пристально смотрлъ на нее.

Двочка была, дйствительно, сильно похожа на покойнаго Васю. Такіе, же большіе голубые глаза, только не такъ сильно выдались впередъ и боле густаго, темносиняго цвта, такой же большой, высокій лобъ, такіе же мягкіе, свтлые волосы и длинныя, темныя рсницы; но кожа на лиц не такъ сильно бла и прозрачна, въ лиц боле беззаботности, веселости, здоровья, и, когда она улыбалась, она мало походила на Васю; но когда она смотрла серьезно, причемъ глаза ея подавались впередъ, она была поразительно похожа на поздороввшаго Васю.