— Разумется, если у этой барыни, что показываетъ восковыя фигуры, есть деньги, и она ихъ прячетъ въ жестяной ящикъ, когда ложится спать, а дверь свою не запираетъ, боясь пожара, мн кажется, нтъ ничего легче, какъ позаимствовать оттуда, поддакивалъ Исаакъ, — Я бы сказалъ, что само Провидніе посылаетъ ее вамъ, если бы не былъ воспитанъ въ религіозныхъ правилахъ.

— Такъ видишь ли, Исаакъ, продолжалъ атлетъ, пододвигаясь ближе къ старику и длая знакъ цыгану, чтобъ онъ не вмшивался въ разговоръ. — Тамъ вдь пропасть народу перебываетъ за день: одни приходятъ, другіе уходятъ, и не углядишь, какъ кто-нибудь изъ постителей спрячется или подъ кроватью хозяйки, или въ ея шкафу. Поди потомъ, разбирай: подозрніе можетъ пасть на кого угодно. A я съ своей стороны общаю дать ему отыграться до послдней копйки, какъ бы велика ни была сумма.

— A въ состояніи ли ты будешь это сдлать? Разв у тебя касса полна? настаивалъ Исаакъ.

— Еще бы не полна, отвчалъ товарищъ съ напускнымъ презрніемъ. — Эй, ты! вынь-ка тамъ ящикъ изъ соломы, крикнулъ онъ цыгану.

Цыганъ подползъ на четверенькахъ подъ палатку и, пошаривъ тамъ немного, возвратился съ кассой. Тотъ открылъ ее ключикомъ, который всегда носилъ съ собой.

— A это что? Видишь? говорилъ онъ, забирая деньги въ пригоршню и затмъ высыпая ихъ сквозь пальцы, словно цдилъ воду, обратно въ кассу: Теб знакомъ этотъ звонъ? все золото! На, неси назадъ, а теб, Исаакъ, совтую впередъ не очень-то распространяться насчетъ чужихъ кассъ, пока не завелъ своей собственной.

Исаакъ смиренно протестовалъ противъ взводимаго на него обвиненія: онъ-де и не думалъ сомнваться въ состоятельности такого господина, какъ Джауль, котоый всмъ извстенъ своей честностью въ длахъ. Ему же просто-напросто хотлось полюбоваться на деньги. Можетъ быть, для другихъ это зрлище не представляетъ ничего интереснаго, ну а для него, да еще при его обстоятельствахъ, нтъ большаго наслажденія, какъ смотрть на золото. Разумется, было бы еще лучше, еслибъ эти деньги цликомъ перешли въ его карманъ. Пріятели вели разговоръ, какъ читатель видитъ, исключительно другъ съ другомъ, а между тмъ они все время заглядывали въ лицо старику. Тотъ сидлъ по-прежнему надъ костромъ, устремивъ глаза на огонь и о чемъ-то раздумывая. Однако, судя по нкоторымъ невольнымъ движеніямъ головы и легкимъ судорогамъ, время отъ времени пробгавшимъ по его лицу, онъ внимательно слдилъ за ихъ рчами.

— Вотъ вамъ мой простой дружескій совтъ, говорилъ Джауль, небрежно разваливаясь на земл. — Да и въ самомъ дл, съ какой радости сталъ бы я помогать человку, давать ему средства меня обыграть, если бы я не смотрлъ на него, какъ на своего друга. Положимъ, глупо съ моей стороны заботиться о карман ближняго, Ну, да тутъ ничего не подлать, ужъ такой у меня характеръ. Стало быть, Исаакъ, не за что было и ругать меня.

— Ругать! съ чего ты взялъ, что тебя ругаютъ, Джауль? Я и самъ не прочь быть такимъ щедрымъ и великодушнымъ, какъ ты, если бы только у меня были на то средства. Такъ ты говоришь, Джауль, что онъ можетъ выплатить эти деньги, когда ихъ выиграетъ; а если онъ будетъ въ проигрыш?

— Объ этомъ не можетъ быть и рчи: этого никогда не будетъ: я это знаю по опыту. Ну, а если бы это, паче чаянія, и случилось, лучше, я полагаю, проигрывать чужія деньги, чмъ свои.

— A какое удовольствіе выиграть ставку! воскликнулъ Исаакъ, приходя въ мнимый восторгъ отъ одной мысли о выигрыш, - знаете, сгребешь всю эту золотую кучку въ свою сторону и потомъ бухъ! прямо въ карманъ. Да если при этомъ знаешь, что не свернулъ съ полдороги назадъ, а довелъ дло до конца, это я вамъ скажу… Однако, вы ужъ, кажется, сударь, раздумали? обратился онъ къ старику.

— Нтъ, не раздумалъ.

Старикъ всталъ, сдлалъ поспшно два три шага, какъ бы намреваясь уйти, и также поспшно вернулся назадъ.

— Я ихъ добуду, добуду вс, сколько тамъ ихъ есть, говорилъ онъ торопливо.

— Вотъ такъ молодецъ! закричалъ Исаакъ, вскочивъ на ноги и трепля старика по плечу. — Теперь я чувствую къ вамъ уваженіе: у васъ, не смотря на ваши лта, молодая, горячая кровь. Ха, ха, ха! Джауль, чего добраго, пожалеть, что посовтовалъ вамъ… Теперь мы можемъ надъ нимъ посмяться. Ха, ха, ха!

— Помните-жъ, что онъ общалъ дать мн отыграться, и поставть на ставку всю свою кассу до послдняго гроша, молвилъ старикъ, указывая на Джауля своей морщинистой изсохшей рукой.

— Будьте покойны, я тутъ свидтелемъ и не допущу никакой несправедливости, уврялъ Исаакъ.

— Ужъ коли я далъ слово, такъ сдержу его, словно нехотя, замтилъ Джауль. — A когда же мы начнемъ игру? По-моему, чмъ скоре, тмъ лучше. Нельзя ли нынче ночью?

— Прежде надо деньги добыть. Завтра… молвилъ старикъ.

— Отчего же не нынче? настаивалъ Джауль.

— Теперь ужъ поздно и я взволнованъ, а съ этимъ дломъ надо поосторожне. — Нтъ, завтра, отговаривался тотъ.

— Завтра, такъ завтра, согласился Джауль.- A теперь выпьемъ за успхъ нашего достойнйшаго товарища! Эй, давай сюда водку!

Цыганъ вытащилъ откуда-то три жестяные стаканчика и налилъ ихъ до самыхъ краевъ. Прежде чмъ поднести стаканъ къ губамъ, старичокъ отвернулся въ сторону и что-то пробормоталъ. Нелли слышала, какъ онъ произнес ея имя вмст съ горячей мольбой о чемъ-то.