— Какъ вамъ пришло въ голову искать убжища въ этомъ проход? и, внимательно взглянувъ на двочку, — какъ могли вы очутиться въ такомъ положеніи, что вамъ негд переночевать? спросилъ онъ старика.

— Насъ преслдуетъ одно несчастіе за другимъ, отвчалъ тотъ.

— Да разв вы не видите, что она промокла до костей, что ей вовсе не мсто въ этой слякоти и сырости?

— Богъ свидтель, что я все это вижу и знаю, но что же мн длать?

Незнакомецъ опять взглянулъ на Нелли, слегка притронувшись къ ея платью, съ котораго струилась вода.

— Вы можете обогрться и обсушиться у меня, но, кром этого, я ничего не могу вамъ предложить, сказалъ онъ. — Квартира моя вонъ въ томъ дом, и онъ указалъ въ ту сторону, откуда такъ внезапно появился, — въ неприглядномъ мсти, это правда, но я думаю, что ей тамъ будетъ безопасне, чмъ здсь, и вы покойно проведете ночь, если довритесь мн. Видите ли вонъ тотъ красный свтъ?

Поднявъ голову, они увидли вдали на неб мрачное зарево, — отраженіе какого-то огня.

— Это не очень далеко отсюда. Если хотите, пойдемте. Вы собирались провести ночь на холодныхъ плитахъ, а я могу вамъ предложить постель изъ теплой золы.

И, не ожидая отвта, онъ поднялъ двочку на руки и веллъ старику идти за нимъ.

Онъ такъ заботливо, такъ легко несъ ее на рукахъ — словно малаго ребенка. Быстро, твердой ногой шагалъ онъ по бднйшему, какъ казалось, кварталу города, не обращая вниманія ни на лужи, ни на фонтаномъ бившую воду изъ жолобовъ. Молча шли они съ четверть часа и уже потеряли изъ вида зарево, на которое указалъ ихъ спутникъ, какъ вдругъ на поворот изъ одного узенькаго, темнаго переулка, они очутились лицомъ къ лицу съ огромнымъ зданіемъ и опять увидли то пламя, извергавшееся изъ его высокой трубы.

— Вотъ мы и пришли, сказалъ незнакомецъ, останавливаясь у какой-то двери.

Онъ спустилъ двочку на землю и взялъ ее за руку.

— Не бойтесь, здсь никто васъ не обидитъ.

Надо было имть большое довріе къ его словамъ, чтобы ршиться переступить черезъ порогъ этой двери, и то, что они увидли за дверью, не могло разсять ихъ страха и безпокойства. Въ высокомъ, громадномъ строеніи, поддерживаемомъ желзными столбами, въ верхней части стнъ котораго зіяли огромныя, черныя отверстія, свободно пропускавщія внутрь зданія наружный воздухъ, — гд стукъ молотовъ и ревъ горновъ, смшиваясь со свистомъ раскаленнаго металла, опускаемаго въ воду, и безчисленными другими звуками, которыхъ въ другомъ мст нигд не услышишь — эхомъ отдавался въ самой крыш, - въ этомъ мрачномъ помщеніи работали люди, вертясь, какъ бсы среди пламени и дыма, и, словно исполины, ловко справляясь съ огромыми кусками желза: каждый подобный кусокъ, при малйшей оплошности работника, могъ раздробить ему черепъ. Одни спали или просто отдыхали, лежа на кучахъ золы или угля и повернувъ лицо къ черному своду; другіе, открывъ до-бла накаленныя дверки горновъ, подкидывали топливо, на которое пламя набрасывалось съ яростью и воплемъ и тотчасъ же пожирало его какъ масло. Иные тащили по земл огромные листы раскаленной стали, немилосердно грохотавшей и испускавшей изъ себя невыносимый жаръ, и тотъ страшный, красноватый свтъ, что мелькаетъ въ глазахъ дикаго звря.

Мимо такихъ-то дикихъ сценъ и при такомъ оглушительномъ шум незнакомецъ провелъ ихъ въ глубину зданія къ огромному горну, въ которомъ, по его словамъ, день и ночь поддерживался огонь. Словъ его они не могли слышать за этимъ шумомъ и лишь догадывались о томъ, что онъ говорилъ, слдя за движеніями его губъ. Кочегаръ, которому онъ пришелъ на смну, былъ очень радъ, хоть на-время избавиться отъ своей адской обязанности, и тотчасъ же удалился, оставивъ нашихъ странниковъ наедин съ ихъ новымъ покровителемъ. тотъ, не теряя времени, разложилъ Неллинъ плащъ на куч золы и, указавъ ей мсто, гд удобне развсить платъе для просушки, знаками посовтовалъ и ей, и ддушк лечь отдохнуть, а самъ услся на старой рогож у топки и, опершись подбородкомъ на руку, сталъ слдить за пламенемъ, пробивавшимся сквозь дверныя щели, и за блой золой, падавшей въ нижнюю часть топки.

Хотя постель Неллина была не изъ мягкихъ и не изъ особенно удобныхъ, но теплота, благотворно подйствовавшая на ея иззябшіе члены, и страшная усталость сдлали свое дло: убаюканная шумомъ, который все слабе и слабе раздавался въ ея ушахъ, она сладко заснула, обнявъ за шею рядомъ съ ней спавшаго ддушку.

Много ли, мало ли она спала, — она не могла бы этого опредлить, — только проснулась она среди ночи, когда еще было совсмъ темно. Она была укрыта рабочими блузами, отлично предохранявшими ее какъ отъ нестерпимаго жара, такъ и отъ холоднаго втра, врывавшагося въ зданіе. Взглянувъ по направленію къ топк, она увидла, что ихъ покровитель сидлъ въ томъ же самомъ положеніи и, не шевелясь, казалось даже не дыша, съ напряженнымъ вниманіемъ смотрлъ на огонь. Долго лежала она такъ, въ просоньяхъ, глядя на него, пока, наконецъ, ее обуялъ страхъ: ужъ не умеръ ли онъ, подумала она. Она потихоньку встала и, подойдя къ нему, шопотомъ на ухо окликнула его.

Онъ повернулъ голову, посмотрлъ сперва на нее, потомъ на то мсто, гд она спала, какъ бы желая удостовриться въ томъ, что это точно она его окликнула, и заглянулъ ей въ лицо.

— Я боялась, ужъ не заболли ли вы. Вс другіе работники ходятъ взадъ и впередъ, а вы такъ тихо сидите, говорила Нелли.

— Они знаютъ мой характеръ и не трогаютъ меня, хотя подчасъ и подсмиваются надо мной, промолвилъ кочегаръ. — Посмотрите-ка сюда, вотъ это мой другъ, прибавилъ онъ, указывая на горящіе уголья.

— Какъ, огонь.

— Да, огонь. Знаете ли, онъ однихъ лтъ со мной и мы съ нимъ по цлымъ ночамъ разсуждаемъ и бесдуемъ.

Двочка съ изумленіемъ взглянула на него, но онъ уже повернулся и по-прежнему задумчиво смотрлъ на огонь.

— Для меня это все равно, что книга, продолжалъ онъ, — единственная книга, которую я научился читать; и какихъ только исторій она мн не разсказываетъ! тутъ есть и музыка: я этотъ голосъ могу различить между тысячью другихъ голосовъ, хотя въ его рев ихъ слышится не одинъ; есть тутъ и картины. Вы не можете себ представить, какія странныя физіономіи и сцены иной разъ рисуютъ мн эти горящіе уголья! Огонь служитъ мн также и памятью, разсказывая шагъ за шагомъ всю мою прошлую жизнь.