— Кому? — спросил мистер Уинкль.

— Миссис Даулер. «Вы дали клятву», — сказала она. «Да», — сказал я. «Это было опрометчиво», — сказала она. «Это верно, — сказал я. — Я должен извиниться. Где он?»

— Кто? — спросил мистер Уинкль.

— Вы, — отвечал Даулер. — Я спустился вниз. Вас не было. Мистер Пиквик выглядел мрачно. Он покачал головой. Выразил надежду, что до насилия не дойдет. Тут я все понял. Вы считали себя оскорбленным. Вы вышли... может быть, к другу, возможно, что за пистолетами. «Мужественный человек, — сказал я. — Я восхищен им».

Мистер Уинкль откашлялся и, начиная соображать, откуда дует ветер, приосанился.

— Я оставил вам записку, — продолжал Даулер. — Я писал, что огорчен. Но неотложные дела вызвали меня сюда. А вы — за мною. Вы потребовали объяснения. Вы правы. Теперь все окончено. Дела свои я устроил. И завтра возвращаюсь в Бат. Поедемте вместе.

Мистер Уинкль, уразумев наконец, что к чему, принял важный вид и объявил, что считает себя вполне удовлетворенным. Великодушие и снисходительность мистера Уинкля, по-видимому, произвели впечатление на мистера Даулера, и противники расстались на ночь после многократных заверений в вечной дружбе.

Около половины первого, когда мистер Уинкль уже минут двадцать пребывал в объятиях Морфея, его вдруг разбудил громкий стук в дверь; будучи повторен с возросшей силой, этот стук заставил мистера Уинкля подскочить в постели и спросить, кто там и что случилось.

— Прошу прощения, сэр, — отозвалась из-за двери горничная, — приехал какой-то молодой человек и непременно желает вас сейчас же видеть.

— Молодой человек! — воскликнул мистер Уинкль.

— Точно так, сэр, — отвечал другой голос в замочную скважину, — и если вы безотлагательно не впустите этого интересного юношу, очень вероятно, что его ноги войдут раньше его головы.

— Это вы, Сэм? — спросил мистер Уинкль, соскакивая с постели.

— При установлении личности джентльмена никогда нельзя полагаться только на слух, сэр, — назидательно произнес тот же голос.

Мистер Уинкль отпер дверь, Сэм Уэллер стремительно вошел в комнату, тщательно запер дверь на ключ и непринужденно положил его себе в жилетный карман. Оглядев мистера Уинкля с ног до головы, он сказал:

— Вы большой забавник, сэр!

— Это еще что, Сэм? — воскликнул мистер Уинкль с негодованием. — Убирайтесь отсюда, сэр, сейчас же! Что это означает, сэр?

— Что это означает? — переспросил Сэм. — А то, сэр, что всему есть мера, как сказала молодая леди, когда купила свиной паштет, а в нем оказалось одно только сало. Что это означает!..

— Отоприте дверь и сию же минуту убирайтесь отсюда, сэр, — повторил мистер Уинкль.

— Я уберусь из этой комнаты, сэр, аккурат в тот самый момент, когда вы из нее уберетесь, — ответил Сэм, степенно усаживаясь. — Если мне придется тащить вас на собственной спине, я, конечно, выйду чуточку раньше вас, но позвольте выразить надежду, сэр, что вы не доведете меня до крайности, как сказал один дворянин улитке, которую не удавалось вытащить из раковины булавкой, и он боялся, что придется раздавить ее дверью.

В завершение этой необычно длинной для него речи Сэм оперся руками о колени и посмотрел мистеру Уинклю в лицо с выражением, которое ясно говорило, что шутить он не намерен.

— Хорошо ли это с вашей стороны, сэр, — продолжал он с укоризной, — вовлекать нашего дорогого патрона во всякие передряги, когда он решил до конца стоять за принцип! Вы гораздо хуже Додсона, сэр, а Фогг перед вами, я считаю, прирожденный ангел.

Сэм хлопнул себя по коленкам, скрестил руки и с презрением во взгляде откинулся на спинку своего кресла, как бы ожидая защитной речи обвиняемого.

— Мой добрый Сэм! — сказал мистер Уинкль, протягивая ему руку. — Я уважаю вашу преданность моему превосходному другу. Я, право, очень огорчен, что подал ему новый повод для беспокойства, — продолжал мистер Уинкль, едва попадая зубом на зуб, потому что всю лекцию мистера Уэллера он прослушал, стоя перед ним в ночном одеянии.

— Ладно, — хмуро проворчал Сэм, хотя в то же время почтительно пожал протянутую ему руку, — ладно. Хорошо, что огорчены, я этому рад, потому что я никому не позволю его обижать, и это — все.

— Конечно, Сэм, — согласился мистер Уинкль. — А теперь идите спать, Сэм, и мы поговорим об этом завтра утром.

— Очень жаль, сэр, но я не могу идти спать.

— Не можете идти спать?

— Нет! — сказал Сэм, качая головой.

— Неужели вы сегодня же уезжаете, Сэм?

— Нет, если только вы не собираетесь, — ответил Сэм, — но я не могу уйти из этой комнаты.

— Послушайте, Сэм, мне надо остаться здесь еще дня на два или на три. Останьтесь и вы и помогите мне повидаться с одной молодой леди, Сэм, с мисс Аллен... Вы ее помните?