— Нет, — ответил грум.

— И не Браун?

— Нет.

— И не Уилсон?

— Нет.

— Ну, значит, я ошибся, — продолжал Сэм, — и он не имеет чести быть со мной знакомым, как я думал. Не задерживайтесь, пожалуйста, из любезности ко мне, — добавил он, когда грум откатил тачку и приготовился запереть ворота. — Удобство выше церемоний. Я не буду на вас в претензии.

— Я размозжил бы вам голову за полкроны! — проворчал мрачный грум, запирая одну половину ворот.

— На таких условиях не согласен, — возразил Сэм. — Вам должны предоставить пожизненное содержание, да и того, пожалуй, мало. Кланяйтесь своим. Передайте, чтобы не ждали меня к обеду и ничего мне не оставляли, потому что остынет, покуда я приду.

Разгневанный грум пробурчал на это, что не прочь нанести кое-кому повреждения, но удалился, не приведя в исполнение своего желания и не обратив внимания на любезную просьбу мистера Уэллера оставить ему на память свой локон.

Сэм остался сидеть на камне, размышляя, что ему делать. В уме у него уже созревал план обойти все дома в Бристоле, кладя на день по полтораста или двести, как вдруг случай представил ему то, чего бы он не выдумал, если бы просидел на своем месте целый год.

В переулок, где сидел Сэм, выходило три или четыре садовых калитки, принадлежавших такому же числу домов, разделенных садами. Сады были большие, тенистые, и дома утопали в зелени. Сэм продолжал размышлять о трудностях своего предприятия, как вдруг одна из калиток открылась и из нее вышла горничная с коврами, которые ей предстояло выколачивать.

Поглощенный своими мыслями, мистер Уэллер, по всей вероятности, только взглянул бы на девушку и отметил бы, что она очень недурно сложена, если бы свойственная ему галантность не подсказала ему, что ковры слишком для нее тяжелы. Едва он подметил это обстоятельство, как поспешил подняться и подойти к ней.

— Послушайте, милая, — сказал он весьма почтительно, — вы лишите свою фигурку всякой пропорции, если сами будете выколачивать ковры. Дайте-ка я помогу вам.

Молодая леди, скромно притворившаяся, будто не заметила находившегося вблизи джентльмена, обернулась — без сомнения (как она утверждала впоследствии), затем, чтобы отказаться от предложения совершенно чужого человека, — как вдруг ахнула и отпрянула назад. Едва ли в меньшей степени был поражен и Сэм, потому что в чертах лица изящной служанки он узнал самые подлинные черты своей «Валентины» — хорошенькой горничной, которую он встретил в доме мистера Напкинса.

— Как! Мэри! Дорогая моя! — воскликнул Сэм.

— Боже, мистер Уэллер! — воскликнула Мэри. — Как вы пугаете людей!

Сэм не дал никакого словесного ответа на этот упрек, и мы не можем точно сказать, какой именно ответ он дал. Мы только знаем, что после непродолжительного молчания Мэри проговорила: «Перестаньте, мистер Уэллер!», и что его шляпа за несколько секунд перед этим слетела на землю, — на основании этих двух фактов мы склонны умозаключить, что стороны обменялись одним или несколькими поцелуями.

— Как вы сюда попали? — спросила Мэри, когда разговор возобновился.

— Ясно, я пришел посмотреть на вас, моя прелесть, — ответил Сэм, впервые в жизни позволив нежной страсти совлечь его с пути истины.

— А как вы узнали, что я здесь? — осведомилась Мэри. — Кто мог сказать вам, что я поступила на другую службу и что мои хозяева переселились сюда? Кто мог вам сказать это, мистер Уэллер?

— А в самом деле, — отозвался Сэм с лукавой миной. — Кто мог мне это сказать?

— Не мистер же Мазль?

— О нет! — ответил Сэм, серьезно покачав головой. — Не он! Но, Мэри, дорогая моя, — тут голос Сэма сделался особенно нежным, — у меня еще одно неотложное дело. Есть тут у моего патрона друг, мистер Уинкль, помните его?

— Это в зеленой куртке? — спросила Мэри. — Помню.

— Ну так вот, он в ужасном состоянии от любви... совершенно пришиблен и оглушен.

— Бедняжка! — вставила Мэри.

— Ну да, — продолжал Сэм, — это бы еще ничего, если бы нам найти молодую леди. И вот я брожу, как Вечный жид, — вы, верно, слышали, Мэри, дорогая моя, был такой неугомонный тип: все хотел обставить время и никогда не спал, — разыскивая эту самую мисс Арабеллу Аллен.

— Мисс... как? — с величайшим удивлением переспросила Мэри.

— Мисс Арабеллу Аллен, — повторил Сэм.

— Господи твоя воля! Вот этот самый дом! — воскликнула Мэри, указывая на калитку, за которой скрылся грум. — Она уже полтора месяца живет здесь.

— Как? По соседству с вами?

Мистер Уэллер был так поражен этим известием, что ощутил абсолютную необходимость ухватиться за свою прелестную собеседницу, чтобы удержаться на ногах, и только после того, как они обменялись некоторыми скромными доказательствами взаимной любви, он в достаточной степени овладел собою, чтобы вернуться к предмету своих розысков.

— Да-а, — произнес наконец Сэм, — прямо не в бровь, а в глаз, как сказал лорд-мэр, когда главный министр предложил выпить после обеда за здоровье его хозяйки. В соседнем доме! А у меня поручение к ней, целый день я искал ее, чтобы передать.

— Но сейчас вы не передадите, — сказала Мэри. — Она гуляет в саду только по вечерам, да и то недолго, а за калитку не выходит без старухи.

Сэм после некоторого размышления придумал план, который состоял в следующем: он вернется сюда в сумерки, около того времени, когда мисс Арабелла выходит на прогулку, а Мэри впустит его в сад своего дома. Он вскарабкается на забор и постарается уговорить мисс Арабеллу, чтобы она назначила мистеру Уинклю свидание на завтра в тот же час.