— Хорошо, Сэм, — сказал мистер Пиквик, — скорее бы в таком случае явились эти художники.

— Надо думать, они не задержатся, — ответил Сэм. — Смотрите, сэр, здесь голландские часы.

— Вижу, — отозвался мистер Пиквик.

— И птичья клетка, — продолжал Сэм. — Механизм в механизме, тюрьма в тюрьме. Не так ли, сэр?

И действительно, мистер Пиквик вскоре обнаружил, что сеанс начался. Тучный тюремщик, только что смененный с дежурства, уселся и как бы невзначай поглядывал на него время от времени, тогда как долговязый худой тип, сменивший тучного, заложил руки под фалды сюртука и, заняв позицию против мистера Пиквика, рассматривал его долго и сосредоточенно. Третий, довольно угрюмый джентльмен, которого, по-видимому, оторвали от чая, потому что, войдя, он закинул в рот корку хлеба с маслом, поместился рядом с мистером Пиквиком, уперся руками в бока и вперил в него неподвижный взгляд. Между тем к этим присоединились еще двое и стали изучать черты лица мистера Пиквика с самыми проникновенными и глубокомысленными физиономиями. Мистер Пиквик сильно морщился и ерзал на стуле, но никому не сделал ни одного замечания.

Наконец портретирование было закончено, и мистеру Пиквику объявили, что он может теперь отправляться в тюрьму.

— Где мне придется сегодня спать? — спросил мистер Пиквик.

— Насчет сегодня я не знаю, — ответил тучный тюремщик. — Завтра вас устроят с кем-нибудь, и вам будет хорошо и удобно. Первая ночь всегда довольно беспокойная, а завтра все уладится.

Из дальнейших переговоров выяснилось, что один из тюремщиков сдает постель, которой мистер Пиквик может воспользоваться этой ночью. Он охотно согласился снять ее.

— Пойдемте со мной, я сейчас же и покажу вам ее, — сказал тюремщик. — Она не велика, но спится в ней на диво. Сюда, сэр.

Они прошли во внутренние ворота и спустились на несколько ступенек вниз. Ключ повернулся за ними, и мистер Пиквик очутился первый раз в жизни в стенах долговой тюрьмы.

Мистер Рокер, джентльмен, сопровождавший мистера Пиквика в тюрьму, спустившись по небольшой лесенке, круто повернул направо и, пройдя через открытую железную дверь, поднялся по другой небольшой лесенке, приведшей в длинную узкую галерею, грязную и низкую, с каменным полом и двумя маленькими мутными окнами в противоположных концах.

— Это, — сказал джентльмен, засовывая руки в карманы и беспечно оглядываясь на мистера Пиквика, — это вот спуск в нижние помещения.

— О! — отозвался мистер Пиквик, посмотрев на темную и омерзительно загаженную лестницу, которая, казалось, вела в сырые и мрачные склепы. — Там, вероятно, погреба, где заключенные держат свои скромные запасы угля? Непривлекательные подвалы, но, видимо, очень удобные.

— Еще бы не удобные, — отвечал джентльмен, — раз там размещается столько народу. Это наша Ярмарка.

— Друг мой, уж не хотите ли вы сказать, что в этих зловещих подземельях живут человеческие существа? — спросил мистер Пиквик.

— Конечно, хочу! А как же иначе? — В тоне мистера Рокера изумление мешалось с негодованием.

— Живут... живут там внизу! — воскликнул мистер Пиквик.

— Живут там внизу! Да, и умирают там внизу тоже, и очень часто. Что же из этого? Кто может против этого возражать? Живут там внизу! Да разве это не прекрасное место для жилья?

Мистер Рокер стал подниматься еще по одной лестнице, столь же загаженной, как и та, которая вела в апартаменты, только что служившие предметом разговора.

— Вот! — сказал мистер Рокер, переводя дыхание, когда они вошли в новую галерею, такого же размера, как и нижняя. — На этом этаже общая столовая, выше — третий этаж, а над ним — последний. Сегодня вы будете спать в комнате смотрителя — это сюда. Идемте!

Выпалив все это одним духом, мистер Рокер миновал несколько окошек, выходивших во двор для игры в мяч, и, сообщив попутно, что во Флите есть еще Живописный двор, поднялся на следующий этаж. Они опять попали в галерею, в самом конце которой оказался маленький коридор, куда мистер Рокер и свернул. Здесь он открыл дверь, и обнаружилась довольно омерзительная комната, где стояло восемь или девять железных кроватей.

— Вот! — сказал мистер Рокер, придерживая дверь и с торжеством взирая на мистера Пиквика. — Вот комната!

Однако лицо мистера Пиквика выразило так мало удовольствия при виде этого помещения, что мистер Рокер стал искать сочувствия на физиономии Сэмюела Уэллера, который до сего момента хранил величественное молчание.

— Вот комната, молодой человек, — повторил мистер Рокер.

— Я вижу, — проговорил Сэм, спокойно кивнув головой.

— Вы не предполагали найти такую комнату в Феррингдонском отеле, а? — спросил мистер Рокер с самодовольной улыбкой.

На это мистер Уэллер ответил легким и непринужденным зажмуриванием одного глаза, предоставив наблюдателям гадать: то ли он так думает, то ли не думает, то ли вообще не умеет думать. Исполнив этот фокус и открыв вновь глаз, мистер Уэллер поинтересовался, где же та индивидуальная кровать, которую мистер Рокер изображал в таких лестных выражениях, уверяя, что спится в ней на диво.

— Вот она, — ответил мистер Рокер, указывая на самую заржавленную кровать в углу. — Она любого заставит заснуть, эта кровать, хочет он того или нет.