— Да-да, — подхватила миссис Роджерс, снова пуская в ход свой флакон, — было бы лучше, если бы вы взяли свой чай и отошли подальше, сэр.

Миссис Сендерс, занятая, по своему обыкновению, поглощением хлеба с маслом, выразила то же мнение, и мистер Редль послушно удалился.

Истерические припадки такого рода, которым очень подвержены женщины, обыкновенно продолжаются недолго; поэтому миссис Бардль вскоре совершенно успокоилась и, выразив удивление по поводу того, что она все еще так чувствительна и неразумна, опять принялась за чай.

В эту минуту послышался стук колес, и дамы увидели, что перед воротами чайной остановилась наемная карета.

— Еще кто-то приехал! — воскликнула миссис Сендерс.

— Джентльмен, — сказала миссис Редль.

— Да это, кажется, молодой человек, который работает у Додсона и Фогга! — вскричала миссис Бардль. — Что бы это значило? Не мог же мистер Пиквик заплатить убытки!

— Может быть, предлагает жениться? — предположила миссис Клаппинс.

Пока леди обменивались этими замечаниями, мистер Джексон, бросив несколько слов обтрепанному человеку в черных гамашах, который только что вылез из кареты с толстой ясеневой палкой в руке, направился к тому месту, где сидели дамы.

— Что-нибудь важное? Что-нибудь случилось, мистер Джексон? — с беспокойством спросила миссис Бардль.

— Ничего особенного, сударыня! — ответил мистер Джексон. — Как поживаете? Прошу простить мое вторжение, но закон, леди... закон.

Произнеся это, мистер Джексон улыбнулся, отвесил дамам общий поклон и поправил волосы. Миссис Роджерс шепнула миссис Редль, что он очень элегантный молодой человек.

— Я заезжал к вам на Госуэлл-стрит, — продолжал Джексон, — и, узнав от прислуги, что вы здесь, нанял карету и приехал. Вы нам нужны в городе сейчас же, миссис Бардль.

— Боже! — воскликнула эта леди, вздрагивая от неожиданного известия.

— Да, — ответил Джексон, кусая губы. — Дело очень важное и не терпящее отлагательств. Так сказал Додсон, и Фогг это подтвердил. Карета ждет, чтобы доставить вас.

В том, что тебя с такой чудовищной поспешностью вызывают твои адвокаты, есть нечто лестное для самолюбия, и миссис Бардль была рада порисоваться. Она прикинулась недовольной, немного поломалась, но в конце концов сказала, что, пожалуй, ей нужно ехать.

— Не угодно ли вам освежиться после поездки, мистер Джексон? — предложила миссис Бардль.

— С удовольствием бы, — ответил Джексон, — но нам действительно нельзя терять время. Кроме того, со мной приятель...

— О, так попросите и его сюда, сэр, — сказала миссис Бардль.

— Нет, благодарю вас, — отвечал мистер Джексон с заметным смущением, — он не привык к дамскому обществу, и это его стеснило бы. Если вы прикажете лакею подать ему рюмочку чего-нибудь покрепче, он не решится ее выпить сразу... впрочем, попробуйте!

Мистер Джексон повертел пальцем вокруг носа, давая понять, что он говорит иронически.

Лакей был тотчас же отправлен к застенчивому джентльмену, и застенчивый джентльмен пропустил рюмочку; мистер Джексон тоже пропустил рюмочку, и все леди пропустили по рюмочке — за компанию. Засим мистер Джексон объявил, что пора ехать, после чего миссис Сендерс, миссис Клаппинс и Томми (двух дам пришлось оставить на попечение мистера Редля) тотчас же влезли в карету. Миссис Бардль уселась последней.

— Айзек, — сказал Джексон, взглядывая на человека с ясеневой палкой, который сидел на козлах и курил сигару.

— Ну?

— Это миссис Бардль.

— Да я давно и сам догадался.

Едва экипаж тронулся, миссис Клаппинс и миссис Сендерс заснули.

— Печальная история с этими издержками, не правда ли? — заговорил Джексон. — Я имею в виду издержки по вашему делу.

— Мне очень жаль, что фирма не может получить их, — ответила миссис Бардль. — Но если вы, господа правоведы, берете такие дела на свой страх и риск, понятно, что вам приходится иной раз и поплатиться.

— Я слышал, что по окончании процесса вы подписали cognovit на всю сумму издержек? — осведомился Джексон.

— Да, это простая формальность.

— Конечно, — сказал Джексон сухо, — совершенная формальность, совершенная.

Карета продолжала катиться, и миссис Бардль тоже задремала. Она проснулась только тогда, когда карета остановилась.

— Господи, где же это мы? — воскликнула миссис Бардль.

— Не угодно ли вам выйти? — предложил Джексон.

Миссис Бардль, не совсем еще очнувшаяся от сна, повиновалась. Место было странное: огромная стена с воротами посредине, за которыми маячил свет газового фонаря.