После подсчета поднятых рук мэр засвидетельствовал победу Сэмюела Сламки из Сламки-Холла. Горацио Физкин, эсквайр, из Физкин-Лоджа, потребовал поименной подачи голосов, и таковая была объявлена.

Во все время баллотировки в городе замечалось непрерывное лихорадочное возбуждение. Царили щедрость и предупредительность. Продукты, облагаемые акцизом, были поразительно дешевы в трактирах, по улицам разъезжали рессорные фургоны для удобства избирателей, страдавших временным головокружением — эпидемической болезнью, которая распространилась в самых устрашающих размерах, вследствие чего на каждом шагу можно было встретить избирателя, лежавшего на тротуаре в состоянии крайнего бесчувствия.

К ночи второго дня в члены парламента оказался избранным почтенный Сэмюел Сламки из Сламки-Холла.

Приятно обратиться от созерцания противоречий и суматохи политического бытия к мирному покою жизни приватной. Хотя мистер Пиквик не принадлежал ни к какой партии, но он зажегся энтузиазмом мистера Потта и отдал все свое время и внимание процедуре выборов, описанной в предыдущей главе. Но и мистер Уинкль не терял времени даром, посвятив его приятным прогулкам с миссис Потт, в свою очередь не упускавшей случая вознаградить себя за тоскливое однообразие своей привычной жизни. Тогда как мистер Пиквик и мистер Уинкль превосходно устроились в доме издателя, мистер Тапмен и мистер Снодграсс были предоставлены самим себе. Мало интересуясь общественными делами, они коротали свой досуг за теми развлечениями, которые им мог предоставить «Павлин» и которые ограничивались китайским бильярдом в первом этаже дома и кегельбаном на заднем дворе.

По вечерам в «коммерческой комнате» гостиницы собирался кружок оригиналов, характеры и манеры которых представляли драгоценный материал для наблюдений мистера Тапмена и для памятных записок мистера Снодграсса.

Мистер Пиквик уже начал испытывать угрызения совести из-за того, что он позабыл своих друзей, поселившихся в «Павлине», а потому на третий день утром собрался навестить их, но в эту самую минуту его верный слуга подал ему визитную карточку, на которой было напечатано:

Миссис ЛИО ХАНТЕР ГРОТ. ИТЕНСУИЛЛ

— Там ждут, сэр, — сказал Сэм.

— Нужен именно я? — спросил мистер Пиквик.

— Ему нужны именно вы и никто иной, как сказал личный секретарь дьявола, когда уносил доктора Фауста, — ответил мистер Уэллер.

— Ему? Разве это — джентльмен?

— Или прекрасная подделка под него, — отвечал мистер Уэллер.

— Но эта карточка принадлежит леди, — сказал мистер Пиквик.

— Во всяком случае, мне ее дал джентльмен, и он ждет в гостиной и говорит, что готов прождать целый день, только бы вас увидеть.

Узнав о такой решительности неизвестного посетителя, мистер Пиквик спустился вниз, где сидел солидный человек, который вскочил при его появлении и произнес с видом глубокого почтения:

— Мистер Пиквик, если не ошибаюсь?

— Он самый.

— Позвольте мне пожать вам руку, сэр!

— С удовольствием, — сказал мистер Пиквик.

Незнакомец потряс протянутую руку и продолжал:

— Мы слышали о вашей славе, сэр. Шум, поднятый вокруг вашей археологической дискуссии, достиг слуха миссис Лио Хантер, моей жены, сэр; я — мистер Лио Хантер.

Незнакомец остановился, словно ожидая, что мистер Пиквик будет потрясен этим открытием, но видя, что тот остается совершенно спокойным, он продолжал:

— Жена моя, сэр, миссис Лио Хантер, имеет основание гордиться тем, что привлекает в свой дом каждого, кто прославился трудами и талантами. Позвольте мне, сэр, занести в этот список также имена мистера Пиквика и членов основанного им клуба.

— Я буду очень счастлив познакомиться со столь достойной леди, сэр, — ответил мистер Пиквик.

— Вы должны познакомиться, сэр. Завтра, сэр, мы устраиваем завтрак — une f^ete champ^etre — для большого числа лиц, прославившихся своими трудами и талантами. Вы доставите, сэр, удовольствие миссис Лио Хантер видеть вас в Гроте?

— С величайшей радостью, сэр.

— Миссис Лио Хантер часто устраивает такие завтраки, сэр, — «пиры ума», сэр, «души веселье», как прочувственно и оригинально выразился поэт, поднесший миссис Лио Хантер сонет, посвященный ее завтракам.

— Он также прославился своими трудами и талантом? — спросил мистер Пиквик.

— О, разумеется, сэр! — ответил солидный человек. — Все знакомые миссис Лио Хантер прославились; ее стремление, сэр, — не иметь других знакомств.

— Очень благородное стремление, — заметил мистер Пиквик.

— Когда я сообщу миссис Лио Хантер, что это замечание сорвалось с ваших уст, сэр, она будет гордиться, — сказал солидный человек. — Если не ошибаюсь, сэр, с вами путешествует джентльмен, который написал несколько превосходных стихотворений.

— Мой друг Снодграсс — большой любитель поэзии.