— Благодарю тебя, Кэтрин, что ты все-таки согласилась с нами поехать, — натянуто улыбаясь, холодно проговорила Елена. Кэтрин лишь слегка кивнула. — Я очень сожалею о том, что случилось.

Морган открыл парадные двери, и мать с двумя дочерьми вышли на улицу. Погода была отвратительная. Повсюду грязь и слякоть, из-за серой стены дождя почти ничего не было видно, ветер хлестал подолы мантии Елены, а холод пробирал до мозга костей. Осень была в самом разгаре, хотя на календаре было пятое августа. Такая резкая смена погоды сулила дождливую осень и снежную зиму, хотя многим сейчас было не до погоды.

У ворот уже стояла темно-фиолетовая карета, с запряженной в нее парочкой афторов. Это были прекрасные создания — белоснежные лошади с четырехметровыми крыльями, что стояли перед открытыми воротами в ожидании отъезда. Возле кареты Уильям разговаривал с их смотрителем мистером Брикли. Высокий мужчина с пышными усами и прямоугольным лбом. Он почти все время проводил в конюшне, которая находилась за садом, так что не часто появлялся в доме. Сейчас и он и Уильям были облачены в темные мантии и уже заметно промокли. Мистер Брикли помог подняться в карету Елене, а за ней и дочерям. Внутри было тепло и уютно. Вся кабинка была обтянута фиолетовым бархатом, а сами сидения коричневой драконьей кожей. Елена устроилась напротив дочерей, поправляя слегка намокшую мантию, а девочки потупив взоры, сидели не шевелясь.

Спустя несколько минут к ним присоединился Уильям, промокший до нитки, но в хорошем настроении.

— Ну, что, в путь? — задал он вопрос, не требующий ответа, и карета медленно тронулась.

Афторы забили копытами о дорогу, так что в разные стороны полетели брызги, и достаточно разогнавшись, взлетели. Мистер Брикли с восхищением наблюдал как афторы и карета постепенно слились и стали маленьким пятнышком, а вскоре и вовсе скрылись за серыми тучами.

На высоте дождь бил еще яростнее и карету наполнял барабанный звон капель о хрупкие стекла в дверных окошках. Афторы летели ровно, маневренно обходя воздушные ямы и кислородные камни. Через полчаса полета в небе показалось молния и все вокруг вздрогнуло от неожиданного раската грома. Началась настоящая гроза, но людям в карете это не мешало. Елена и Уильям оживленно обсуждали проблемы в Министерстве Колдовства, Кэтрин время от времени всхлипывала и что-то бормотала себе под нос, а Элизабет мечтала лишь об одном — снова оказаться дома. Ей еще никогда не приходилось бывать на таких мероприятиях, как скачки или аукцион. Ее брали лишь на королевские приемы, и только в роли внучки королевы. Элизабет была даже рада, перспективе оставаться дома, чем проводить время со скучными типами из министерств и Хеалинга, но тут вдруг что-то изменилось. Возможно, Елена думает, что высокое общество поможет Элизабет измениться, но измениться Элизабет уже не поможет ничто. Девочка была тверда в своем поведении и решениях, хотя последнее слегка пошатнуло ее самоуверенность.

Они летели долго. Дождь все усиливался и усиливался, а напряжение в карете все росло и росло. Елена то и дело поглядывала на дочерей с укором во взгляде. Элизабет прекрасно понимала, чем заслужила такой взгляд, но что такого сделала Кэтрин, даже представить не могла. Вариант с журналом отпал сам собой.

Примерно через полтора часа после отъезда афторы пошли на снижение и уже через десять минут приземлились на посадочной площадке одного из ипподромов Хеалинга. Уильям вышел первым и помог выйти жене и дочкам.

По-прежнему лил дождь, но стало еще холоднее. Вокруг стояли самые различные кареты: скромные и шикарные, большие и маленькие. И не было секретом, что на скачки прибыл весь «свет» местной аристократии, политики и просто те, кому некуда потратить свои деньги. Элизабет уже здесь почувствовала явное отвращение, что появилось в желудке неприятным тяготением.

Перед парадными дверьми, кассами и проверочным пунктом выстроилась целая шеренга из людей, которые как могли, спасались от дождя. Но Дэвидсоны пошли другим путем. Рабочий провел их к черному ходу, где они без лишней толкотни оказались под лавами ипподрома. Пройдя еще примерно двадцать метров, они вышли прямо перед судейским столом. Как ни странно здесь не было дождя, и создавалось такое ощущение, словно ипподром накрыли огромным стеклянным колпаком. Все вокруг наполнялось тихим приглушенным барабанным звоном дождя об невидимую преграду.

Комментаторская будка находилась на уровне пятнадцатого ряда, и с нее можно было хорошо разглядеть всю трассу, приготовленную для скачек. Афторов по очереди приводили из конюшни и подготавливали к забегу. Мощные белоснежные кони приводили Элизабет в восторг и немного страшили. Девочка восхищалась ими, глядя издалека, и ей не терпелось уже посмотреть скачки. Где-то глубоко в душе Элизабет была даже благодарна Елене за такое приятное и интересное наказание. Сегодняшний день обещал быть захватывающим, несмотря даже на толпу скучных аристократов вокруг. Елена и Уильям сразу нашли себе собеседников, да и Кэтрин не пришлось долго скучать. Ее тот же обступили подружки, и девушка снова пришла в чувство.

Элизабет встала неподалеку, вслушиваясь в разговоры и споры. Некоторых людей она уже знала. Например, Министра Волшебства Аладонии — Джеймса Ковериса: толстого мужчину средних лет, с поросячьими глазками и огромной залысиной на округлой голове. На нем была черная парадная мантия работника министерства с вышитой золотистыми нитками надписью на груди, что гласила «СЭМ», в которой он еле умещался. В руках он вертел длинную палку темного цвета. Элизабет побоялась за ее прочность, когда он уперся на нее. Министр беседовал с миссис Грюгенхайн, владелицей сети ресторанов «Волшебный мир». Это была эффектная женщина вдвое выше министра с курчавыми волосами и ярким макияжем. Цепкими пальцами с длинными ядовито-красными ногтями она держала необычно длинный зонтик. Ее звонкий мелодичный смех рассыпался по всей округе словно оброненный жемчуг в тот момент, когда вывели очередного афтора. Это была маленькая лошадка с примерно полутораметровыми крыльями, но он держался уверенно. Элизабет он напоминал Алекса, когда Адам посмеялся над ним. Девочка невольно улыбнулась и осмотрелась еще.

Так же здесь присутствовала Министр Колдовства Аладонии — Розалинда Клай. Высокая женщина с блестящими черными волосами и пышными губами. Она вела оживленную беседу с Еленой. К сожалению отсюда, где стояла Элизабет, нельзя было услышать, о чем они говорили, так что на свой страх и риск девочка подошла ближе.

– … нет, Елена, я так не думаю. Элизабет весьма умная девочка, я думаю, что ей это под силу, — убеждала мадам Клай, отпив из бокала шампанское.

— Я не хочу вас оскорблять, мадам, но я уверена, что моя дочь не достойна такой привилегии, — по-прежнему холодно парировала Елена.