Человек посмотрел на него, качнул головой.

– Айсекенгдетт ведхетт, – указал рукой на обломки, опустил затылок на камень. Шлем промерцал холодной кристальной радугой.

– Ведхетт, – повторил Марк. – Это понятно. Ты в курсе, что очень холодно? Как будем греться?

– Лоттетт ттайргесенгде? – спросил новый знакомец – неожиданно жестко, властно; словно был полон энергии, а не лежал с разбитой ногой, в луже крови. – Ведхедеххетте!

– Ведхедеххетте, – повторил Марк снова, догадываясь что это значит. Врать, понятно, бессмысленно – тип наверняка давно знает, что ведхетт шара нет. – Здесь твой ттайргес, не парься, – он тронул карман, где покоился хрустальный шар. – Только я тебе его не отдам. Ну – пока не отдам.

Ддейхерг посмотрел на ладонь, застывшую на кармане, и словно бы успокоился.

– Деммейнгдент, – он, простонав, приподнялся на локте и указал на восток, в яркое уже небо. – Латейсттетт!

– Ты что, собрался туда? – Марк хмыкнул. – И хочешь, понятно, чтобы я тебя туда потащил. Я и сам не рискну, а с тобой-то? И вообще – ты кто мне такой? Только что собирался меня угробить, и вот на тебе – Марк, помогай. Одно радует – сам получил... Ну, ты понял, – я не злорадствую, просто это типа карма восторжествовала. Не рой другому, блин, яму...

– Таахейнгес, – Ддейхерг стал подниматься, застонал снова.

– Я этот «траах» слышал уже офигиллион раз. Ну, давай таахейнгес, раз надо, опять. По-нашему будет «пошли», кстати.

– Пошли кстати, – Ддейхерг кивнул.

Марк стал справа и подставил плечо. Они пошли – вернее, поковыляли, на трех ногах. Новый друг имел такой вид словно перебираться через такие завалы в таком состоянии ему приходилось как минимум раз в две недели, и все нипочем. Когда добрались до крайних камней, он запрыгнул здоровой ногой на обломки так лихо, что Марка за собой фактически утянул – тот едва успел вспрыгнуть, чтобы не споткнуться и не упасть.

– Может ты притворяешься? – Марк хмыкнул и посмотрел на кровь. – А сам затеял какую-то хрень?

– Эссайхесс лакааддейммдетт, – отозвался Ддейхерг, оглядывая вершины хребта.

– Как скажешь. Только не забывай, что ты в данный момент калека, и если затеял отобрать у меня ттайргес, я тебя просто брошу тут, на произвол твоей горькой судьбы.

– Макхостгех Нейгеттге, доо, – Ддейхерг хмыкнул, со злобой, но с какой-то нейтральной – без эмоций, абстрактно. – Ммойттеллтетт айненг лементдех, дехх. Ггаммеммдесс. Айненг найстде ттайргес.

– Ничего не будет с твоим ттайргес, не парься, – Марк хлопнул себя по карману. – Мне он, вообще-то, не нужен нафиг. Ты понимаешь, что мне здесь вообще ничего не нужно? Только одно – я хочу найти ту девчонку. Эйнгхенне.

– Эйнгхенне? – Ддейхерг, который собрался запрыгнуть на очередной камень, замер и обернулся. – Ка кистенгг’ейсенг айх, ргеэ?

– Что-то такое она говорила про Гессеха... Кистенгге... Уж не твои ли друзьишки на нас там тогда напали, в том городе, мертвом?

– Айненг найстде ттайргес, – повторил Ддейхерг и снова указал на карман.

– Меняю. На Эйнгхенне.

– Латоргвем, ри Эйнгхенне лекхейг, – к’айнехх ттайргес ейсенг?

– Ага! Ты типа предлагаешь обмен? Я тебе шар, ты мне девчонку?

– Девчонку, – Ддейхерг кивнул.

Марк снова подумал, что все они реально держат его тут за придурка.

– Если я узнаю, что ты, на самом деле, знаешь по-нашему... Я тебя этим шаром просто пригрохну, – он снова тронул карман. – Пошли, – он подтолкнул новознакомца на очередной «кубик» – тускло-серый, мрачный, угрюмый под сверкающим небом. Узор на внешних поверхностях блоков едва читался.

– Латергвем, ри Эйнгхенне лекхейг, – сказал Ддейхерг, снова резко и жестко. – Айнехх ттайргес ейсенг.

– Ттайргес, – Марк кивнул, так же как Ддейхерг три секунды назад. – Только сначала девчонку. Знаю я вас... Где твоя лошадь? Я тебя протащу максимум триста метров. И где нам пожрать? Дас-даас!

Ддейхерг, не отцепляясь, запрыгнул на очередной камень.

Марк опасался, что крутой склон завала рано или поздно посыплется; камень, однако, держался так плотно, словно энергия, скреплявшая сооружение, снова вернулась. Наконец они забрались наверх. Солнце поднялось уже достаточно высоко и уже припекало. Открывшийся вид был стандартно здесь замечательный – ясная перспектива равнины, ограниченная на горизонте блистающей цепью очередного хребта.

– Почему у вас здесь или такая ясная безмятежность, или этот дурацкий игхорг? Ни дождя, ни ветра, даже ни облачка! Я ведь реально даже облачка у вас здесь не видел. Только солнце, ясное небо – и этот игхорг, блин.

– Оддетт игхоргентдем-ххо, дехх, – Ддейхерг усмехнулся мрачно, снова простонал, покривившись. – Тейстесхеммдетт. Гой ттайргесеммдетт-ле, – не оборачиваясь, указал большим пальцем через плечо назад.

– Я понял только игхорг, тейст и ттайргес. И что у вас тут со всем этим вместе проблемы.