Но сколько из них заслуживали этого шанса? Моя мать, Флоренс, отец — нет.

Но был Джош, который делал всё, чтобы я была счастлива. Адам и Картер, которые искали меня, когда я отдалялась. Дом, который заставляет меня верить, что я могу кому-то довериться. Что не каждый, кого я решусь полюбить, причинит мне боль.

Я вцепляюсь в длинные рукава его куртки, сжимаю кулаки, чувствуя гладкую кожу. Кажется, я так много раз пыталась доверять. Но, может, как на сложном подъёме в гору, когда лёгкие горят, мышцы отказываются идти дальше, нужно просто сделать ещё один шаг.

Продолжать идти. Продолжать пытаться. Продолжать доверять. Даже если больно — дать себе зажить. И снова попробовать. Продолжать любить.

— Моя мама почти не бывала рядом. А когда была… её как будто всё равно не было, — начинаю я.

И вдруг, будто стоило лишь пробить первую трещину в стене, держащей мои эмоции, всё выливается наружу.

Пока Тула кладёт мне на тарелку кусок пиццы, я рассказываю им, как отец ушёл, прежде чем я его узнала. Между укусами описываю трудное детство в доме Флоренс, где только Джош был для меня светом. Говорю о том, как дом Перри стал для меня убежищем, о мальчике, который мне нравился. Вытирая руки, рассказываю о Доме и Розалин, о том, как ревновала её, хотя она была ко мне добра.

А когда я уже расслабленно сижу на диване, чувствуя себя намного лучше, чем до того, как поела, я рассказываю им, как полюбила этого мальчика, как на мгновение он был моим… а потом ушёл к другой.

И как я влюблялась в него снова эти два года. И как я до ужаса боюсь, что он снова уйдёт.

Руки, которым нужно хоть что-то делать, сами тянутся к ноутбуку. Я открываю его и щёлкаю по знакомому значку.

— Что ты делаешь? — голос Тулы неожиданно резкий, настолько, что я машинально поворачиваюсь к ней.

Моя подруга смотрит на экран с явным раздражением.

— Это просто почта, — я не понимаю, что её так бесит.

— Это твоя рабочая почта. Уже поздно, и ты только что рассказывала нам тяжёлые вещи, Мэдди.

Я пожимаю плечами.

— У меня работа никогда не останавливается.

— Если бы у тебя был нормальный баланс между работой и жизнью — останавливалась бы.

Она что, не понимает? Мне не нравится моя жизнь. Я хочу уделять ей как можно меньше внимания.

— Я просто проверю пару вещей.

— Тебе нужен выходной. Да что там — тебе нужен отпуск. Неделя. Месяц даже.

— Невозможно. Никто не может делать то, что делаю я.

Тула фыркает.

— Да ладно, Мэдди. Конечно, могут. Ты им не нужна.

Ты им не нужна. Её слова обжигают, разжигая злость.

— Вообще-то, да, нужна! В компании буквально никто больше не делает мою работу. Никто не умеет. Даже мой начальник. Если что-то идёт не так, исправить могу только я. Так что да, я им нужна!

В квартире звенит тишина после моего крика. Я сжимаюсь, понимая, что только что накричала на Тулу. Она обходит диван, осторожно берёт мой ноутбук и отставляет его в сторону, прежде чем усесться напротив меня, на стол.

— Дорогая, — говорит она мягко, будто я мина с сенсорным детонатором. — Почему никто больше не умеет делать твою работу?

— Потому что им не нужно, — огрызаюсь я.

Почему я всё ещё огрызаюсь? Тула не спорит со мной. Она просто спрашивает.

Но я только что выложила им всё своё прошлое с болью и обидами, а теперь она будто давит своими идеально подпиленными ногтями на самую ранимую точку внутри меня.

— Я справляюсь. Объём работы рассчитан на одного человека, и этот человек — я.

— Но ведь можно обучить кого-то ещё…

— Зачем? — в голосе слышится злость, и я даже не стараюсь её скрывать. — Зачем им это? Зачем мне это? Обучать себе замену? Делать так, чтобы меня было легче уволить, если вдруг им захочется? Я не директор, но я нужна компании. Я держу важные процессы, и все это знают. Они знают, что без меня не справятся. А если я им нужна, значит, они не могут меня бросить!

Я задыхаюсь после последней фразы, паника сжимает горло, пальцы цепляются за подушки на диване, и я уже тянусь за ингалятором.

Джереми садится рядом, нежно проводит рукой по моей спине, успокаивая. Тула с каждым моим словом всё больше расширяет глаза, её идеально выщипанные брови взлетают к самой линии роста волос.

— Бросить тебя?

Я пытаюсь подавить дрожь.

— Я имела в виду уволить, конечно. Целая компания не может просто взять и… уйти.

Но именно так бы это и ощущалось.

Если бы Редфорд Тим вдруг выдал мне уведомление об увольнении — это было бы ещё одним предательством в моей жизни.