– Это тень, — сказал Орлов. — Вы создали тень власти.

– Не тень, — поправил я. — Это хирургия. Мы вырезаем болезнь, пока она не стала эпидемией.

Он взглянул на меня с оттенком тревоги, но ничего не сказал. Мы оба понимали: началась новая эпоха. Эпоха превентивных решений.

Утро следующего дня.

В тайной резиденции за чертой Петербурга собрались трое. Первый — бывший профессор философии, гениальный дешифровщик. Второй — изгнанный польский дворянин, наёмник и мастер диверсий. Третий — бывший священник, ставший агентом Охранки.

Им не сказали цели. Только обозначили направление:

– Сараево. Белград. Париж. И Вена.

Имя группы: «Голос Скифа».

И их миссия: найти и обезвредить «Комитет 17», пока он не развязал то, что в будущем назовут Первой мировой войной.

Тем временем, в моих покоях, я записал в личный дневник:

История больше не пишется чернилами. С этого дня она пишется между строк. И я — тот, кто держит перо.

Сараево, начало июня 1914 года.

Первые результаты работы «Скиф-1» не заставили себя ждать. Один из агентов, работавший под видом австрийского журналиста, перехватил шифр, отправленный из Вены в Белград. В нём упоминался «день солнцестояния» и «чёрная пыль в час безмолвия». Это был не просто намёк — это была дата и метод, закодированные под старинную масонскую формулу.

Орлов привёз донесение лично.

– Они ускоряются. План покушения на эрцгерцога уже в движении. Нам остаётся дней десять, не больше.

Я медленно прошёлся по комнате.

– Агенты в Сараеве готовы?

– Да. «Камилла», «Жнец» и «Химик» уже на месте. У них инструкции: не вмешиваться напрямую, если не будет угрозы самому Фердинанду. Иначе — это будет провокация, которую Австрия истолкует как вмешательство России.

Я кивнул.

– Тогда остаётся последнее.

Я подошёл к письменному столу и достал второй экземпляр документа. Он был обшит кожей и скреплён лентой. Секретный указ №13 — дополнение «Б».

– Что это? — нахмурился Орлов.

– Протокол "Тёмный купол". На случай, если мы не успеем остановить заговор — и Европа всё же взорвётся. В этом случае группа «Скиф-1» получит автономию, превысит все политические институты и начнёт действовать по плану эвакуации элит, экономической изоляции России от конфликта и перенаправления удара на юг.

Орлов сжал губы.

– Вы действительно думаете, что возможна такая развязка?

Я медленно кивнул:

– История не всегда слушает даже тех, кто её пишет.

Позднее ночью я сидел у окна, глядя на безоблачное небо над Петербургом. Вдруг пронзило странное чувство — будто кто-то смотрит не на меня, а сквозь меня. Я вспомнил свой первый день в этом теле, ту дрожь от столкновения с веками.

Я понял: теперь я уже не просто «я». Я — фактор. Переменная. Вирус в системе прошлого.

И если история решит сражаться — я не отступлю.

Я закрою ей глаза указом №13.

Тусклый свет зимнего утра пробивался сквозь тяжёлые шторы Зимнего дворца. В кабинете Николая Второго — меня — витала напряжённая тишина. На массивном дубовом столе лежали депеши, донесения и протоколы переговоров: Франция настаивала на укреплении союза, Англия смотрела с подозрением, Германия суетливо искала новые гарантии мира.

Мир трещал по швам, и каждый шаг был как движение по тонкому льду.

– Ваше Величество, — прервал мои мысли министр иностранных дел Сазонов, робко войдя в кабинет. — Ответ от Берлина. Они согласны на встречу… но с условиями.

Я поднял взгляд.

– Какие?

– Полный отказ России от поддержки Сербии и пересмотр соглашений с Францией, — с усилием произнёс он.

Я сжал кулаки под столом. Они хотели лишить нас союзников, изолировать Империю, сделав удобной мишенью. Это было не дипломатией, а ультиматумом, замаскированным под вежливую формальность.

– Мы не предадим Сербию, — твёрдо сказал я. — Но мы дадим Берлину понять, что мир ещё возможен.

В тот же вечер был созван Совет министров. В зале разгоралась бурная дискуссия: одни настаивали на мобилизации армии, другие требовали уступить ради мира.

Я поднялся со своего места, чувствуя, как века истории давят на плечи.

– Господа, — произнёс я, и в зале воцарилась тишина, — сегодня мы стоим перед выбором, который определит судьбу России на десятилетия вперёд. Мы должны сохранить честь, защитить союзников и при этом — избежать войны. Мы подготовим наш ответ Берлину. Ответ твёрдый, но дипломатичный. Россия — великая держава, и никакие угрозы нас не сломают.