— Я убжденъ, что это мн удастся: слишкомъ хороша цль, чтобъ ей погибнуть прахомъ, говорилъ онъ.

Ршено было совмстно продолжать путешествіе на другой день вечеромъ, сговорившись съ фурщикомъ, который долженъ былъ въ это время прозжать мимо гостинницы, чтобы онъ, за небольшую плату, далъ мсто Нелли внутри фуры: ихъ путь лежалъ въ одномъ направленіи. Все устроилось какъ нельзя лучше. Фурщикъ, конечно, согласился: двочку усадили въ фур между мягкимъ товаромъ — учитель и ддушка должны были идти пшкомъ — и шествіе тронулось среди прощальныхъ криковъ и всякихъ пожеланій со стороны добрыхъ хозяевъ и всхъ обитателей гостинницы.

Что за роскошь путешествовать въ фур! Колымага слегка покачивается. Лежишь себ покойно и съ наслажденіемъ прислушиваешься къ звону бубенчиковъ, хлопанью бича, къ мягкому стуку громадныхъ колесъ, къ бренчанью лошадиной сбруи, къ веселымъ привтствіямъ, которыми при встрч обмниваются возницы, ко всмъ этимъ звукамъ, неясно раздающимся подъ навсомъ фуры, словно онъ для того и сдланъ, чтобъ подъ нимъ было слаще дремать. Лежишь себ и почти не чувствуешь, какъ подвигаешься, безъ малйшей усталости, впередъ; только голова покачивается на подушк, и вс эти разнообразные звуки убаюкиваютъ тебя и услаждаютъ, словно музыка во сн; и вотъ мало-по-малу все вокругъ тебя замираетъ. A потомъ медленно просыпаешься и смотришь сквозь чуть-чуть приподнятую занавску на ясное, холодное небо, сплошь усянное звздами; на фонарь, слабо мерцающій у козелъ, — онъ танцуетъ и подпрыгиваетъ, какъ блуждающій огонь на болот, - на темныя деревья, мимо которыхъ дешь, и на дорогу, извивающуюся безконечной лентой. Вотъ она идетъ въ гору: тянется, тянется — кажется, и конца ей не будетъ и, добравшись до самой вершины, вдругъ сразу обрывается, словно ужъ дальше дороги нтъ, а только одно небо. Останавливаешься у тавервы, чтобы подкрпиться, входишь въ теплую освщенную комнату, гд тебя привтливо встрчають; отъ непривычки съ трудомъ смотришь на свтъ, щуришь глаза, а самому такъ пріятно обогрться, вспоминая, что на двор холодно; даже готовъ преувеличить этотъ холодъ въ своемъ воображеніи для того, чтобы еще дольше насладиться тепломъ и окружающимъ тебя комфортомъ. Да, для Нелли это путешествіе было истиннымъ наслажденіемъ.

Согрвшись на постояломъ двор, опять влзаешь въ фуру. Сначала сидишь бодро и не думаешь о сн, но скоро опять дремота начинаетъ тебя одолвать. Вотъ ужъ и крпко заснулъ, и вдругъ тебя будитъ какой-то странный шумъ: точно комета, промчался мимо мальпость съ зажженными фонарями. Передъ тобой мелькнула заспанная физіономія какого-то господина въ мховой шапк, - онъ какъ-то странно таращилъ на тебя глаза, да кондукторь на запяткахъ, — тотъ силился, стоя, согрть ноги, а затмъ все исчезло, какъ сонъ… Вотъ мы у шлагбаума. Смотритель давно уже спитъ въ той маленькой комнатк, наверху, гд мерцаетъ ночншсь. Посл многократнаго стука въ дверь, онъ неразборчиво выкрикиваетъ что-то изъ-подъ одяла, но, немного спустя, выходитъ, въ ночномъ колпак, дрожа отъ холода и посылая къ чорту всхъ прозжающихъ ночью, открываеггь ворота, и мы демъ дальше. Ночь приближается къ концу. На зар становится еще холодне. На горизонт показывается тоненькая полоска свта. Она по степенно расширяется и разрастается; изъ срой тни переходитъ въ блую, потомъ въ желтую и, наконецъ, въ огненно-красную. Наступаетъ день, разливая всюду жизнь и веселье. Вонъ тамъ, на пол, уже мужички идутъ за плугомъ, птички зашевелились и зачирикали въ деревьяхъ и въ изгородяхъ, и мальчики уже принялись разгонять ихъ трещотками. Пріхали въ городъ. На базар большое оживленіе: постоялый дворъ загроможденъ повозками и бричками; у дверей лавокь стоятъ приказчики, зазывая покупателей; на улиц взадъ и впередъ гоняють лошадей, которыхъ привели на продажу; тутъ же въ грязи копаются свиньи. Выскочивъ изъ лужи, съ длинной веревкой, болтающейся у ногъ, эти милыя животныя забгаютъ въ аптеку, откуда ихъ метлой выгоняютъ аптекарскіе ученики. Ночной дилижансъ мняеть лошадей; продрогшіе пассажиры такіе хмурые, скучные и не интересные съ виду: у иныхъ за ночь такъ отросла борода, точно они мсяца три ее не брили. За то кучеръ выглядываетъ такимъ бодрымъ, свжимъ, элегантнымъ въ сравненіи съ ними. Боже! что за жизнь, что за суета везд, какое разнообразіе впечатлнійі Ну, что можетъ быть пріятне подобнаго путешествія въ фур? Иногда Нелли сажала вмсто себя ддушку, иногда ей удавалось уговорить и учителя, чтобы онъ отдохнулъ въ колымаг, и тогда она шла нсколько версть пшкомъ. Такимъ-то образомъ они наконецъ добрались до большого города, дальше котораго фура уже не шла, гд они и провели ночь. Вотъ они миновали большую церковь. На улицахъ много старинныхъ домовъ, построенныхъ изъ какой-то глины и черныхъ балокъ, перекрещивающихся во всхъ направленіяхъ, что придаетъ имъ особенно древній, оригинальный видъ. Двери низкія, сводчатыя; у иныхъ дубовые портики и тутъ же у входа скамейки странной формы, на которыхъ когда-то, въ лтніе вечера, отдыхали обитатели этихъ домовъ. Окна изъ маленькихъ подслповатыхъ стеколъ мигаютъ и щурятся на прохожихъ, словно они плохо видятъ. Далеко за собой оставили наши путники фабричный районъ; лишь кое-гд въ пол одиноко высится заводская труба, все вокругъ сожигая своимъ дыханіемъ. Пройдя только что описанный нами городъ, они вышли въ поле и уже стали приближаться къ мсту своего назначенія.

Деревня, въ которую они направлялись, была еще довольно далеко отъ нихъ; не настолько, однако, чтобы имъ необходимо было провести еще одну ночь въ дорог. Но учителю не хотлось явиться на новое мсто въ нечищенномъ плать и пыльныхъ сапогахъ, и они остановились на ночлегъ, въ нсколькихъ миляхъ отъ деревни.

Было прекрасное, свтлое осеннее утро, когда они подошли къ ней, издали восторгаясь красивымъ видомъ.

— Посмотрите, вотъ и церковь, а около нея пріютился старый домъ; это наврно школа, говорилъ учитель радостнымъ, взволнованнымъ голосомъ. — Подумайте, какое счастье получать 35 фунтовъ въ годъ, да еще въ такой красивой мстности!

Они всмъ любовались: и старой церковной папертью, и ея стрльчатыми окнами, и могильными плитами, ярко обрисовавшимися на темной зелени, заполонившей все кладбшце, и старинной башней, и даже ея флюгеромъ.

Bee здсь имъ нравилось: темныя кровли домовъ, ригъ и помщичьяго замка, ручеекъ, запруженный у мельницы, синія горы, виднвшіяся на горизонт — все ихъ очаровывало. Къ такимъ-то именно краямъ и стремилось сердце двочки, такіе-то пейзажи и грезились ей, когда они пробирались по темнымъ, страшнымъ притонамъ нищеты и всякихъ ужасовъ, когда отдыхали на куч золы. По мр того, какъ она теряла надежду когда либо попасть въ благословенныя мста, миражи тускнли, блднли въ ея воображеніи, но чмъ дальше они отодвигались, тмъ сильне жаждало ихъ ея сердце. Надо правду сказать, на этотъ разъ дйствительностъ не обманула ожиданіе: она являлась чуть ли не прекрасне самихъ грезъ двочки.

— Теперь я долженъ буду на нсколько минуть разстаться съ вами, промолвилъ учитель, прерывая молчаніе: они отъ радости не могли говорить. — Мн надо снести письма и кое-о-чемъ поразспросить. Гд бы только намъ сойтись? Можетъ, вотъ въ той маленькой гостинниц?

— Нтъ, мы лучше подождемъ васъ здсь, возразила Нелли. — Калитка отперта: мы войдемъ въ ограду и посидимъ на церковной паперти, пока вы возвратитесь.

— Какъ здсь хорошо! восхищался учитель, провожая ихъ. Онъ отстегнулъ сумку и положилъ ее на каменную скамью: — Я скоро возвращусь и, надюсь, съ хорошимъ встями, сказалъ онъ, натягивая новенькія перчатки, которыя все время бережно несъ въ карман, и веселый, довольный, полетлъ справлять свои дла.

Сидя на паперти, двочка слдила за нимъ глазами, а когда онъ скрылся за деревьями, она потихонько встала съ своего мста и пошла по густо заросшей тропинк стараго кладбища. Тамъ было такъ тихо, что даже еле слышный шелестъ ея платья, шорохъ осыпавшихся листьевъ подъ ея ногами, казалось, нарушалъ торжественное спокойствіе и безмолвіе. Это кладбище было очень старинное — самое подходящее мсто для привидній. Церковь была построена нсколько вковъ тому назадъ.

Когда-то здсь былъ монастырь, о чемъ свидтельствовали остатки почернвшихъ, сводчатыхъ стнъ. Кое-гд еще стны поддерживались Божьею помощью, но большая часть ихъ развалилась, разсыпалась и заросла травой, — словно и он требовали себ погребенія и жаждали смшать свою пыль съ человческимъ прахомъ. Какъ разъ у самаго кладбища, среди развалинъ, которыя въ послднее время пытались было возстановить, стояли два маленькихъ домика, съ покривившимися окнами и дубовыми дверьми, тоже приходившіе въ разрушеніе, унылые съ виду, пустые. Эти-то домики и привлекли къ себ вниманіе двочки. Казалось бы, что церковь, развалины монастыря и старинныя гробницы должны были боле интересовать всякаго человка, впервые попавшаго въ эти мста, но Нелли, съ той самой минуты, какъ увидла эти дома, не могла оторвать отъ нихъ глазъ, сама не зная почему. Даже посл того, какъ она обошла вокругъ всей ограды и возвратилась на прежнее мсто, — она и сла-то такъ, чтобы все время видть эти строенія: ее влекло къ нимъ невдомой силой.

Теперь мы послдуемъ за матерью Кита и за тмъ господиномъ, который увезъ ее въ почтовой карет, а то, пожалуй, читатель найдетъ нашъ разсказъ непослдовательнымъ и безсвязнымъ и скажетъ, что мы оставляемъ нашихъ героевъ на произволъ судьбы и совершенно забываемъ о ихъ существованіи.

Быстро промчавшись по улицамъ города, они понеслись во всю прыть по большой дорог.

М-съ Неббльзъ сидла молча. Ей было не по-себ. Съ одной стороны, какъ-то неловко, съ непривычки, летть на четверк лошадей, рядомъ съ такимъ важнымъ господиномъ, а тутъ еще начинаютъ осаждать всякія материнскіе страхи: то ей представляется, что кто нибудь изъ дтей, — а, можетъ быть, и оба, — переломалъ себ ребра, падая съ лстницы, или попалъ въ огонь; то ей казалось, что они непремнно обожгли себ горло, стараясь напиться изъ горячаго чайника, или ихъ прищемили за дверью. Глядя въ окно кареты и встрчаясь глазами то съ проходящими и прозжающими, то съ смотрителемъ шлагбаума, съ фурщиками, и т. д., она проникается важностью своей роли и принимаетъ величественную осанку: такъ плакальщики, слдуя въ траурной карет за бренными останками человка, совершенно имъ чужого, считаютъ своимъ долгомъ, при встрч съ знакомыми, напускать на себя унылый видъ, словно они всецло поглощены горемъ и равнодушны ко всему на свт.